– Сегодня баня! Девочки идут сейчас. После тихого часа ребята строятся у выхода. Не забудьте чистые вещи.

Ольга Алексеевна строго посмотрела на радостно загудевший класс. Как всегда, в первое воскресенье месяца, в лесной устраивалось всеобщее мытье. Все с радостью ждали этих дней. Но вовсе не потому, что так уж сильно жаждали почистить грешные тела. Просто данная процедура вносила хоть какое-то разнообразие в их уныло-монотонное существование.

– У-ай-яй! – прорычал Серый. – Типа легко?

– Типа да! – отвечал Черныш.

В последнее время вконец ошалевшие от своей абсолютной власти волки даже перестали нормально разговаривать. У них сформировался свой, совершенно дурной словарь, по сравнению с которым лексикон Эллочки-Людоедки казался просто энциклопедией. В ходу были всего два слова: – «Типа» и «Ай-яй!». Все очень просто. На любой вопрос следовал ответ – «Типа...». На все остальное волки реагировали ленивым – «Ай-яй!». Если вопрос был конкретным, например «Сколько времени?», то в ход вступал запасной вариант – «Ровно!». Иногда чересчур сухие диалоги разбавлялись словами – «да, нет, легко». Конечно, периодически возникали моменты, когда приходилось вспоминать «человеческую» речь, например на беседах с Беллой. Но такие эпизоды возникали нечасто, и не нарушали общей картины прогрессирующего «озверения»...

Первыми всегда мылись девочки. Их время было перед обедом. Начиная с десяти часов, класс за классом, они непрерывно заходили в старое одноэтажное здание бани. Мытье у девчонок занимало вдвое больше времени, чем у ребят. Раздеваясь в «предбаннике», они чинно заходили в моечную и быстро разбирали жестяные тазы, служившие шайками. Младшеклассницы обычно сразу же начинали дурить. Голенькие девчонки бегали по всему помещению, щипались, толкались и обливали друг дружку холодной водой. Сопровождающая их пионервожатая грозно стучала в дверь кулаком, призывая к порядку расшалившихся малолеток.

Старшие классы вели себя намного солиднее. Уже вполне оформившиеся девушки неторопливо и с достоинством совершали таинство омовения. Распустив длинные волосы, обнаженные красотки ревниво разглядывали фигуры однокашниц, сравнивая их с собой. У них уже давно сложилась своеобразная иерархия в этом плане. Если в прежние годы пальму первенства безоговорочно держали Ларина и Лерман, то ныне в фаворитках неожиданно оказалась Борисова. Эта бывшая «кубышка» за полгода вытянулась в настоящую приму, и теперь словно Золушка наслаждалась завистливыми взглядами подружек...

– Зырьте, зырьте! Вот это жопы! А титьки-то, титьки!!!

Целый взвод пацанов разлегся на крыше дровяного склада. Они с восторгом пялились в окна бани, разглядывая голых девчонок. Из года в год самым сокровенным мальчишеским секретом являлся вот этот наблюдательный пост. С покатой крыши склада, расположенного неподалеку от бани, вполне можно было рассмотреть запретное зрелище. Вообще окна бани были замазаны белой краской. Но в самом верху было оставлено чистое пространство, сантиметров тридцать шириной. С целью проникновения хоть какого-то света в помещение. И вот через эти-то полоски целые поколения пацанов изучали «анатомию женского тела». Склад находился несколько в стороне от людских троп и почти всегда пустовал. Так что при некоторой доле осторожности можно было не опасаться, что тебя «засекут».

– Вы чего тут делаете? Ну-ка брысь отсюда, щенки!

Добрых полтора десятка пацанов разного возраста и калибра испуганно обернулись. Самое страшное, что могло случиться – это засыпаться. Дело было даже не в наказании. Просто, узнав об этом, взрослые сразу приняли бы меры, лишив ребят развлечения на веки вечные. В этом случае проштрафившимся грозил бы всеобщий бойкот.

– Канайте быстро! Ну!!!

Поднявшаяся на крышу бригада шакалов тоже хотела повеселиться. Разумеется, с полным комфортом, без свидетелей.

– Все, все, мы уже пошли... извините...

Пацаны на четвереньках, стараясь не «засветиться», поползли мимо страшной пятерки. Ромыч с размаху ввалил пенделя одному из партизан. Тот, ухнув от неожиданности, заскользил по наклонной крыше до самого края, где и сорвался прямиком в снежный сугроб.

– Салаги хреновы, – процедил шакал. – Говно совсем, а туда же!

– Угу, точняк, – согласно прогудели остальные и стали осторожно располагаться на уже примятом снеге. Немного повозившись, они наконец удобно устроились и стали всматриваться в заветные окна.

– Оп-пань-ки! Вот эт-то да-а! Вот это ляжки!

– Не, вы Машку видали?!

– А у Маринки-то! Вот это буфера! Буферищи.

– Ложись!

Пацаны быстро вжали головы в снег. Из бани выходила группа уже помытых девочек в сопровождении классной. Подождав, пока они уйдут восвояси, шакалы снова принялись за старое.

– Кайф! Никакого кина не надо.

– Вот хорошо шакалом быть, – вдруг произнес Артем. – Раньше нас вообще сюда не пускали. А тут пришли, всех на хрен. Сами смотрим. Кайфово!

– Ага, вот только бы волки не пришли. Тогда и нас на хрен.

Смира усмехнулся.

– Как же. Придут они, жди. Это мы тут, шантрапа пузатая, киношку смотрим. А они это все конкретно имеют.

– Ты что, думаешь...

– А не фига тут и думать! – Смира снисходительно похлопал соседа по лбу. – Что ты, типа они в сторожке волчиц по коленке гладят? Как же, дожидайся!

Кадя расплылся в понимающей улыбке.

– Так вот зачем мы тогда...

– Ты!!! Ты чего болтаешь? – оборвал его шеф. – Совсем что ли?

Он показал глазами на прислушивающихся к разговору ребят. Кадя обеими руками зажал рот. – Извини, брат. – Затем повернулся к остальным.

– Ну вы что, слушать сюда пришли или смотреть? Ну-ка быстро отвернулись! Вон туда давайте!

Пристыженные пацаны снова уткнулись в свои снежные амбразуры...